СТОРОНА ЧЕРНИЧНАЯ

Горит в траве пожар тысячелистника,

И запах меда пряной бьет волной –

Люблю тебя, сторонушка черничная,

Мне ставшая, как матушка, родной!

С наливкой огненной стаканчики саранки,

И шмель в шубенке куцей меховой

Летит, играя маленькой шарманкой,

Измазавшись цветочною пыльцой.

Березки - первоклашки в белых блузках -

Им в радость земляничный пряный зной!

И, как калика по просторам русским,

Бредет мураш с котомкой в дом родной.

Все любо мне – и леса звуки звонкие,

И в росных травах солнечные блики,

И вольница рогатая в сторонке,

И поцелуи пьяной земляники.

АПРЕЛЬ

Весною волненье в природе,

Как в лайке, что хочет на вязь,

И сам я уж дедушка, вроде,

А взял бы – да с бабушкой в пляс!

Спасибо вам птахи лесные,

С утра в город к нам прилетевшие,

Что рвете с рябин угольки вы –

Клюя, обжигаясь, потешно.

На небе бычком норовистым

Ярило в сиянье лучей,

Спасибо, что льды ненавистные

Ты лижешь, сжигая в ручей.

И что в полыньях на озерах

Малькам, распахнувшим ротки,

Прижатым друг к другу, как пчелы,

Апреля вливаешь глотки.

И что это с кошками нынче?

По двое, а где по одной

Забрались на клены повыше:

«Мяв-мяу!» – горланят ордой!

Ни рыбки, ни грач в своем гнездышке,

Ни звери, ни я не крещен –

Но Бог всех согрел жарким солнышком,

Поскольку во всех нас влюблен!

МАРТ

У березы тело полно

Соком, словно молоком,

И сияет роща, словно

Вновь побеленный роддом.

Разродится скоро-скоро

Лепестками-близнецами,

Гнезда птицы ладят споро,

Озаботившись птенцами.

Нанесут яичек разных –

Синих, в крапинку, зеленых,

И птенцы ударят джазом,

Из кроваточек плетеных.

Ну а я своих подростил –

В душу влив, любовь и милость,

В небо синее подбросил,

Вслед глядел, пока не скрылись.

Ох, видать, теснит свобода:

Не успеет снег растаять -

С шумом, смехом с небосвода

Нежноокие слетают.

Куковали в дальних рощах -

Сладким мазанных елеем…

С мамой тихие не ропщем –

Обнимаем потеплее.

ПОСЛЕДНИЙ ЗВОНОК

Чайной ложечкой подснежник

Из земли торчит веселый:

В сердце омут, грусть и нежность –

Распрощались мы со школой.

Рука об руку в тумане

Тихо бродим меж домами –

Впереди дымят обманы,

Позади щенки познаний.

Кто – в забой на Дальний Север,

Кто – служить, а кто - в вагранку,

У кого-то принял пейджер

Вызов на турне в загранку.

Мы бредем тропой сосновой,

Детство, как туманец тает,

И душа девчонкой голой

В озеро ныряет в мае…

ИЮЛЬ

Мужики небритые в камыше в заботах,

Пчелы серебристые в их сетях, как в сотах.

В небе распушилась кружевная шаль,

Солнце-апельсинка брызжет липкий жар.

В ельнике девчушки ряжены старушками,

В кружки собирают ягоды с веснушками.

Рядышком гуляет мясо с молоком,

Рвет траву глазастую длинным языком.

И, вздохнув протяжно, родила землица -

Выглянули радостные сыроежек лица.

НОЧНАЯ РЫБАЛКА

В черном небе звезды ясны,

В тихой заводи «коза»*

На лодчоночке не гаснет,

С острогою – егоза.

Рыбачок плывет по плесу,

Под водой светло, как днем,

Ищет щуки черной косу,

Задремавшую над дном.

Вот она! Летит с изломом

Острога, дробя стекло –

Бьется рыбина, взволнован,

Мирно спавший, водный дом!

И опять крадется водник,

На носу горит «коза

Рыбачонок – второгодник,

Но на озере – гроза!

* * *

Картошка в гребнях – ряд за рядом

Под солнцем, как баранье стадо.

И козы ходят за оградой -

Вот догадайся, что им надо?

И кряква с выводком утят

В речонке в ряске что-то ищет.

И лодки берегом стоят.

И чешуя, как звезды, в днищах.

Сидит лягушка, где теплей,

Икринки рядом набухают,

И в ожидании детей,

Колоратуру изучает.

Шумит камыш в стране моей -

И в песнях, и с ветрами ночью.

Живем теперь мы без идей:

Картошкой, рыбой – это прочно…

ДЕНЬ В ИЮНЕ

Акация развесила расчески,

А ель - что Кремль - стоит собой, гордясь.

И перейти дорогу рыжей кошке

Мешает дум извивистая вязь.

Она дошла почти до середины,

Потом вернулась, затаясь опять,

По той особой женской их причине –

Которую вовеки не понять…

Рябины кисти, как соски рожениц,

Коричневы, потрескались и манят.

И небо процелинил плугом месяц,

И отдыхает - новогодний пряник!

И чурбаки, как зелье для снарядов,

У дома для войны с зимой лежат,

Салютовать в трубу искрой и чадом,

Пугая вьюги белых медвежат.

Соловушка, а что ж ты – петь в июне?

Ба! Червячки из клювика висят:

На дальней ветке сев, медвяно струнит

Встать на крыло смущенных соловьят.

Жара – костер! И овцы – шеи долу.

Один лишь только яростный петух

Кричит, чтоб доказать: он, брат, бедовый!

А был бы квелым – выщипали пух.

* * *

Воробей дрова за двух

Пилит: срик-срик…

Тополей горячий пух

Словно порох – пшик!

Колуном дроблю дрова

Раз-два!

В репродукторе – слова.

Во дворе - дела.

В пыльной кузнице кузнечик

По точилу водит ножик.

Пожалей, Господь, овечек,

И мою картошку тоже.

Весь народ –на озерце.

И коровы, словно в Дели,

Без присмотра обнаглели,

Спят у мера на крыльце.

Света нет, и нет воды –

Где-то вырубили кабель,

И из крана десять капель,

Словно золотой руды.

Лето – время отпусков.

Знать, Господь уехал в Сочи.

В чистом поле колосков

Без него никто не мочит.

* * *

Июнь грозовой, дождевой и туманный

Жаре уступает июльской,

Как в кузнице мехи, вздыхают бараны,

В дубленочках узких.

Пастух в чистом поле, как рак, угоревший,

Уныло шагает с кобылой.

И гость Колорадо злорадной черешней

Нагрянул постылый!

Старушка в платочке идет огородом -

Нашествие красных!

Вздыхает устало: почто они родом

Всегда из не наших?

Ну, что же, покосный июль рукопашный:

Начнем снова драться?

На вилы поддевши траву, с криком страшным

На копны кидаться!..

ИЮЛЬ

В горах монашечка природа

Надела ситцевый платок,

Ребенком смотрит с небосвода,

Создавший эту благость, Бог.

Мой город, словно город Китеж,

Отобразился в глубине.

Храм Вознесения, как витязь,

Горит серебрян на холме.

Старушка на мостках полощет

В глуби озер житья лоскут,

И по воде, где ряски россыпь,

Утята-угольки бегут.

И вдруг лодчоночка с мотором

Летит, звеня, как стеклорез -

И сразу надвое расколот

Хрусталь град-китежных небес!

Жара и тишь. Народ с граблями

Метать копешки в лес идет.

И возвращается с груздями,

С малиной, исчерничив рот.

И вечером в капронной ванне

Со скрипом трут груздям виски.

А ребетня из дыма бани

Летит кунаться на мостки.

НА ПОКОСЕ

Вблизи Каслей - змеиное болото,

Там у меня был маленький покос.

Жару гася смородинным компотом,

Траву косил и к мотоциклу нес.

А ты, моя веселая супруга,

Обабков наломавши полведра,

На мотоцикле прыгала упруго,

Чтоб в люльке улеглась плотней трава.

Тебе смешно, копна уже, как туча –

Ты спрыгнула в объятия мои,

Тут лоси вышли из кустов трескуче,

Но нам уже запели соловьи.

Шмели жужжали, мы в траве лежали,

И лоси, засмущавшись, в лес ушли…

И облака пуховые летали,

А нам все пели! Пели соловьи…

* * *

Луна, как цыганка, сквозь тучи

глядит, как умаялись мы

С тобой на покосе колючем,

лежим у душистой копны.

Ночь тихая. Лишь по бетонке

за соснами гончими мчат

Машины, глазами сверкая,

клаксоны, как чайки, кричат.

За нами в осинках лощинка.

И медленно, как ледокол,

Осинный, болотный, воинственный,

жужжа, холодок подошел.

Не бойся! Тебя обогрею

и скрою от стрел комарья,

Босая крестьянка и фея,

лесная лягушка моя.

* * *

Паучок, как грудничок, солнцем грел брюшинку,

Задремал и, как слюну, свесил паутинку.

«Беларуси» тарахтят на жнивье побритом

И тележек тянут ряд, молоком набитые.

В огороде дым ботвы гонит нехристь-мошку,

И мешки – в заплатах пьянь – на земле с картошкой.

Баня топится. Идут гуси с грязной речки,

Угольки в ногтях горят, ох, скорей бы вечер!

* * *

У бани иерга чернилит губы,

Дым из трубы искристый вверх идет,

Капусту озирает цербер в шубе,

И меж лопаток - Ниагарой пот.

Какая ж нынче лакомая вишня! –

В ней бантики бидончиком звенят,

И нету в доме больше ведер лишних

Под яхонтовый с туч зеленых град.

Жара и тишь, и скрипка страдивари,

В турне прибывшего на гулкий сеновал,

И пар, как паровоз, из бани валит:

Велит - скорей, чтоб веник в руки взял!

Рубин – за горы. А душа в полете

К небесным потаенным берегам.

И ночь жужжит на черном вертолете,

Сжимая с пулей сонною наган…

* * *

Эх, баня! Белый пар, вода,

На полке пышные хлеба,

Да жемчуга, да вишни.

Да золотистое руно,

Да свет в туманное окно,

Да веничек душистый.

Охолонись водой студеной,

Да вновь с волненьем и истомой

Плыви в тумане к жемчугам,

К горячим вишням и хлебам,

Лежащим с безмятежным видом,

Как Одиссей к руну в Колхиду…

ПОХОД НА РОДНИК

Плескалось море за плечами

В бутыли с влагою живой –

Еще доится меж камнями

Земля, как телочка, водой.

Закрыт родник сосновой крышкой,

Чтоб всяк попить воды набрал,

Но рядом глупые мальчишки

Устроили потеху – пал.

Ой, зря мураш бежит проворно,

Таща букашку в общий дом –

Его семейство тучей черной

Проплыло в небе голубом.

Дымит пенек, как дом с трубою –

Пейзаж почти что фронтовой.

Залью его живой водою

И с мертвой на душе – домой…

* * *

О том не знает рыба беззаботная -

КОГДА уходит невод в глубь озер?

А трактора, лебедками работая,

Уже влекут по дну сетей шатер.

Проворный окунь стережет малька,

Торпеды щук волнуются на взводе,

Блестит зеркально брюхо судака,

И лещ в подводном рыщет огороде.

Шатер все ближе – темная волна

Качнула воздух водного аула.

Метнулись стрелы! Только сбоку скулы

Сжимаются - тюремная стена.

И щуки ринулись в еды густой поток –

Охотник к жертве?.. Всем приходит срок…

И вот, дрожа от страсти, две струны

Влекут из волн две клетчатых стены,

В них бьется немо радость рыбаков -

Их премия. Лишь бригадир суров.

Он жаждет жить! Но вдруг - рукой за грудь...

Куда ж ты, парень?.. Все… В небесный путь…

* * *

Клены в желтых семенах,

Словно в мотыльковых крыльях,

Вон скворечник, как монах,

Церкви, что опять закрыли.

Птицы встали на крыло,

Шумно стаями летают,

Смотрят весело и зло –

Перелета ожидая.

В добрый путь, мои родные,

Ширь свободы под крылом.

Только вновь вернет Россия

Вас опять в родимый дом.

* * *

Бабушка-липа

Ларь отворила,

Шалью с кистями

Плечи укрыла.

…Медом и ладаном

Пахнут ладони:

Бабушка Лиза -

Образ с иконы.

Хочется в детство

К милой на руки –

Маленьким глупым

Ерником-внуком.

Чтобы укрыла

Темя ладошкой

С пальцами птичьими,

С запахом воска…

Больше полвека

Лиза в могиле.

Бабушка!

Липа –

Это не ты ли?..

* * *

Ночь жила сияньем звезд и тихим листьев плеском,

Мне не видимых, но слышных в тишине.

Ночь была залита лунным блеском,

Ветерка укутавшись кашне.

Все в ней было тайно и обычно,

Только помню точно – ночь была.

Вдруг, как будто яростная спичка

Что-то очень важное сожгла!

Помню все, но тот неповторимый

И неуловимый, словно блик,

Для чего-то так необходимый –

Я не уловил тот чудный миг.

А на теле матери сожженной,

Возникая из небытия,

Голосил рассвет новорожденный,

Ослеплено головой вертя.

НОЯБРЬ

Сковал ледок блистанье вод –

Ноябрь пришлепал гусьеногий,

И мусор, что слетел с дороги,

Теперь по озеру метет.

Рыбак, как мальчик, спозаранок,

Скользит по льду, и долбит лунку,

А рядом в полынье подранок

Гадает о грядущем думку.

…Все равнодушный стянет лед,

И избавлением от боли

Собака тихо подойдет

Кровавый пир

Себе устроит…

* * *

Облай меня, кудлатый пес,

Злой пар плюя из подворотни,

За то, что вышел я в мороз

Гулять Каслями в день субботний.

Хрустит кристальный слюдянец

Апрельской ледяной купели,

Над трубами руно овец

Летит в леса на прялки елей.

И уроженец здешних мест –

Скворец, слетавший в край далекий,

Вновь холит на шесте дворец

С своей супругой черноокой.

Лишь ты, гремя злобой колец,

То лаешь, то взгрустнешь вдруг с воем.

Жил на цепи и твой отец –

А вон щенки бегут тропою.

* * *

Зима, как рысь, по лесу шла, густым покрыта мехом,

А ты снежки швыряла мне рассыпчатого смеха.

С тобой, где в белых шапках пни, мы в салочки играли.

- Ага! Тебя поймал! Гали! – и оба в пух упали.

Смеялись зубки у тебя, как у песца с Ямала,

Толь – я тебя, толь – ты меня, толь – нас судьба поймала.

Над нами солнышко несло лучистую корзинку,

А в соснах плел любви паук златую паутинку.

* * *

У елки ребетня галдит, как галки,

А та путаной клипсами блестит –

За ней Ильич чугунный в полушалке

И шапке, как снегурочка ,стоит.

А мимо я беду с «Донским» прекрасным

В бутыли с серебристой головой,

И ежиком зеленым — ананасом,

Как нож дамасский, скользкою тропой.

И в час ночной, когда пятиэтажка

Начнет жевать под водку оливье,

Взорвется пробка, словно первоклашка

Звонок поднявши в радостной руке.

Налью в хрусталь – холодный и горящий,

Земли казачьей сумасбродный сок,

И в этот страстью океан бурлящий

Я ананаса опущу кусок.

И пузырьки, как в речке казачата,

Надеждой брызнут в сердце, страстью раненое,

Что, может быть, придет! Придет когда-то!

Та, что так страстно здесь читала Северянина…

* * *

Хрустит снежок, как вафелька!

Слоеное печеньице!

Стоит апрель без валенка –

Сняла весна-ручейница.

Грач, с юга прилетевший,

Купается в снегу,

Как эфиоп кромешный,

Попавший к нам в пургу.

И гнезда прямо в городе

Весны-красны ударники -

В ребро им бес и в бороду! -

Развесили, как валенки.

Апрельские студеные

Пернатые деньки.

По деревцам зеленые

Спешат весны шаги!

* * *

Леденцы хрустят морозно,

А лошадка – цок-цок-цок!

И на кленах ангинозный

Из сосулек стынет сок.

Второклашка ест хрусталик,

Щеки – снегирьки,

А в ресницах, как пожарик,

Евы огоньки.

Скоро, скоро лед взрыхленный -

Канет, как топор,

Акварелью разведенной

Липа смажет бор.

Выйдут козы нюхать розы

На газонах мерии,

А за ними будут грозно

Бегать ЖЭКа берии.

* * *

Трещины на стеклах мартовских озер,

Солнце рыжей рысью лижет склоны белых гор.

Топают под музыку теплые пимы

Топчут космы кукольной слюдяной зимы.

Чучело румяное на шесте полощется,

До свиданья, вьюжная зимушка-молочница!

Ходит пьян с цигарками у Дворца народ,

В огородах скирды вольный скот жует.

Гонит ветер вешний влажное тепло,

Но еще под пешнями долбится стекло.

Красноперый окунь пляшет на снегу,

В доме тесто кислое спеет к пирогу.

Треск соломы, искры, как веретена –

Ба! Идет в пинеточках девочка Весна!

* * *

С деревьев резкий ветер косит

От солнца загоревший лист,

Тройчатками подняв, уносит,

Под воровской разбойный свист.

Какая славная погода!

Какой размах в плечах косца –

Картошка в лунках огорода

Гола, как у реки гальца.

Копай, трудись, таскай в подвалы

Петра пасленец корневой.

Зимой с груздями, с рюмкой малой,

Да с маслицем – ах, Боже, ж, мой!

Какая радость на природе

Крестьянским угорать трудом:

Мечтать о бане – как свободе

С тугим березовым кнутом!

Какие крепкие мальчишки,

И дочки с бантом-стрекозой,

Сгоняя школьные излишки,

С прутом скинхедят за козой!

Гляди, какие за Каслями,

Как девки, зорюшки бредут:

Доверху полными горстями

Малинный дух лесной несут.

Родиться здесь и умереть,

Но только шанс не упустить,

Зашвырнуть полной горстью медь

На счастье в озеро Касли!

* * *

Тополь в два обхвата

У стены завода –

Ветви узловаты,

Словно от работы.

Вырос вместо павших

Зарослей ольховых

Да гусей, летавших

На лесных озерах.

Белки не шныряли

В дуплах твоих гулких.

Но с тобой вставали

Города проулки.

Шел народ работный

На завод-кормилец,

Слыша беззаботный

Шелест твоих крыльец.

То колоколами,

То гудком похода

Проносились стаей

Над тобою годы.

Вот и постарел ты

У стены колючей,

Много повидавший,

Тихий и могучий.

УЕЗДНЫЙ ГОРОД

Лишь солнце, как кузнец, раздуло пламень –

Запели петухи наперебой,

Звенит рассвет молочными струями,

С пяти утра не спит уж город мой.

Три табуна – как три превопроходца,

Неспешно побрели на травы в горы,

И бабок у колонок и колодцев

Журчат неторопливо разговоры.

Плывут лодчонки сквозь туман озерный,

Запели косы в утренней елани,

Течет на город свежий воздух горный,

Леса хрустят упругими грибами.

А в днь субботний – на базар с авоськой,

На ширпотреб китайский поглазеть,

Купить лещей, позвать кого-то в гости

И новости узнать не из газет.

И что за сладь! – в день жаркий окунуться

В стынь-чистый, как Байкал, седой Иртяш,

Уснуть в Каслях, наутро здесь проснуться,

И вновь увидеть гор Вишневых кряж